Неточные совпадения
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет в Москву свою
команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен…
Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Но их мало, жизни нет, и пустота везде. Мимо фрегата редко и робко скользят в байдарках полудикие туземцы. Только Афонька, доходивший в своих охотничьих подвигах, через леса и реки, и до китайских, и до наших границ и говорящий понемногу на всех языках, больше смесью всех, между прочим и наречиями диких, не робея, идет к нам и всегда норовит прийти к тому времени, когда
команде раздают вино. Кто-нибудь поднесет и ему: он выпьет и не благодарит выпивши, не скажет ни
слова, оборотится и уйдет.
Следующий день был солнечный и морозный. Утром я построил свою
команду, провозгласил тост за всех, кто содействовал снаряжению нашей экспедиции. В заключение я сказал людям приветственное
слово и благодарил их за примерную службу. Крики «ура» разнеслись по лесу.
Теперь необходимо сказать несколько
слов о том, как был организован вьючный обоз экспедиции. В отряде было 12 лошадей. Очень важно, чтобы люди изучили коней и чтобы лошади, в свою очередь, привыкли к людям. Заблаговременно надо познакомить стрелков с уходом за лошадью, познакомить с седловкой и с конским снаряжением, надо приучить лошадей к носке вьюков и т.д. Для этого
команда собрана была за 30 дней до похода.
Исправник взял с собой
команду и поехал осаждать черемисов
словом божиим. Несколько деревень были окрещены. Апостол Курбановский отслужил молебствие и отправился смиренно получать камилавку. Апостолу татарину правительство прислало Владимирский крест за распространение христианства!
Странное дело! эта мысль подсказывала ей совсем не те
слова, которые она произносила: она подсказывала:"Да куда ж я, черт побери, денусь, коли имение-то все раздам! все жила, жила да командовала, а теперь, на-тко, на старости-то лет да под
команду к детям идти!"И вследствие этого тайного рассуждения слезы текли еще обильнее, а материнское горе казалось еще горчее и безысходнее.
— Однажды военный советник (был в древности такой чин) Сдаточный нас всех перепугал, — рассказывал Капотт. — Совсем неожиданно написал проект"о необходимости устроения фаланстеров из солдат, с припущением в оных, для приплода, женского пола по пристойности", и, никому не сказав ни
слова, подал его по
команде. К счастию, дело разрешилось тем, что проект на другой день был возвращен с надписью:"дурак!"
Из всей
команды он не сказал никому дурного
слова, а наш брат — что там вилять, — сами знаете, народ пестрый.
— Это, конечно, было сказано не сразу, а так, знаете точно
команда: нас бросало с волны на волну, и то снизу, то сверху сквозь брызги воды я слышал эти
слова.
Я видел уже себя отданным под суд, я слышал уже неизбежный приговор судей моих… в ушах моих раздавались ужасные
слова: «По сентенции военного суда, подпоручик Двинской, за самовольную отлучку от
команды во время сражения с неприятелем…» Милосердый боже!..
Я не знал, что она хотела сказать этим. Уходя с Попом, я отвесил общий поклон и, вспомнив, что ничего не сказал Гануверу, вернулся. Я сказал, стараясь не быть торжественным, но все же
слова мои прозвучали как
команда в игре в солдатики...
Слово за
слово, и кончилось дело рукопашной. Проворная и могутная была дьячковская дочь и надавала
команде таких затрещин, что на нее бросился сам капрал. Что тут произошло, трудно сказать, но у Охони в руках очутилась какая-то палка, и, прислонившись к стене, девушка очень ловко защищалась ею от наступавшего врага. Во время свалки у Охони свалился платок с головы, и темные волосы лезли на глаза.
Но он набрал свою артель из самой зеленой и самой отчаянной молодежи, сурово прикрикнул, как настоящий хозяин, на занывшую было старуху мать, изругал ворчливых стариков соседей гнусными матерными
словами и вышел в море пьяный, с пьяной
командой, стоя на корме со сбитой лихо на затылок барашковой шапкой, из-под которой буйно выбивались на загорелый лоб курчавые, черные, как у пуделя, волосы.
Не упоминая, разумеется, ни одного
слова о приходившей к нему с угрозами депутации молодого поколения, Бенни просил генерала Анненкова, во внимание к распространившимся в столице ужасным слухам, что в поджогах Петербурга принимают участие молодые люди, обучающиеся в высших учебных заведениях, дать этим молодым людям возможность разрушить эти нелепые и вредные толки, образовав из себя на это смутное время волонтеров для содействия огнегасительной
команде.
Не будем говорить о механическом исполнении всякого рода движений, входящих в привычку у человека, одаренного
словом и разумом. В какой области, кроме кавалерии, находим мы в животных такую привычку понимания
команды по одному звуку, хотя бы
команда относилась не прямо к тому, кто ее понял. Старую лошадь в манеже нужно удерживать от исполнения
команды по одному ее предварительному возглашению, не дождавшись исполнительного: марш!
Но чем объяснить, что сколько бы раз ни командовали: «Палаши (или сабли) в ножны, пики за плечо!» — лошади остаются безучастны к такой
команде; но едва начальные
слова той же
команды раздадутся к концу учения перед конным фронтом, как ликующее ржание не дает дослушать
слов.
— Это я рассказал сейчас один забавный анекдот-с, ваше превосходительство, — начал офицер, — про одного поручика нашей
команды, который точно так же разговаривал с начальством; так вот он теперь и подражает ему. К каждому
слову начальника он все говорил: па-хвально, па-хвально! Его еще десять лет назад за это из службы выключили.
И, разумеется, окончил свою
команду словами, ничего не имевшими общего с вызовом наверх.
С этими
словами капитан ушел.
Команда разошлась, недоумевающая и пораженная.
Он был на кубрике, в помещении
команды, приказал там открыть несколько матросских чемоданчиков, спускался в трюм и нюхал там трюмную воду, заглянул в подшкиперскую, в крюйт-камеру, в лазарет, где не было ни одного больного, в кочегарную и машинное отделение, и там, не роняя
слова, ни к кому не обращаясь с вопросом, водил пальцем в белоснежной перчатке по частям машины и глядел потом на перчатку, возбуждая трепет и в старшем офицере и старшем механике.
И с этими
словами, не особенно, впрочем, приятными для Володи, вообразившего, что его переведут с «Коршуна» на адмиральский корвет, адмирал круто повернулся и пошел к
команде, попросив капитана остаться на шканцах.
Вот у нас полковой был — отец родной, — двадцать лет с годами довелось мне у него под
командой служить: ротным был, потом батальонным, после того и полковым — во все двадцать лет
слова нехорошего я от него не слыхивал.
Он отказался заниматься делами и
команду по поселениям сдал генерал-майору Эйллеру, а дела по совету и комитету в Петербурге — Муравьеву, о чем уведомил письмом государя Александра Павловича. Описывая ему яркими красками кровавое происшествие, он окончил письмо
словами...
— Ни
слова более, мой дорогой, ни
слова более! Подозревать вас — все равно что подозревать себя. Вы моя радость, моя утеха на старости; вами я не умру, ибо я весь в вас. Кабы я знал… ох, ох! кто без ошибок?.. не привел бы сюда этих глупцов, не подставил бы ушей для их басен, которые тянут их теперь, будто пудовые сережки. Эй! слушайте! — вскричал Липман своей
команде, — если один из вас пикнет, что я нашел племянника в этих дьявольских развалинах, то видите (он указал на Неву)… в куль, да в воду!
Дернул бестелесный ротный за веревочку — хрясь!.. — от
команды отделился да как загремит… Хочь и не видать, а слышно: лапа перед ним сосновая так и всколыхнулась. С пять минут поливал, все пехотноармейские
слова, которые подходящие, из себя выдул. А как немного полегчало, хриплым голосом спрашивает...
Он и принялся и с того начал, что молитвы распорядился не читать, но петь хором, дабы устранить всякие шалости, и то петь по его
команде. Взойдет он при полном молчании и, пока не скомандует, все безмолвствуют; скомандует: «Молитву!» и запоют. Но этот уже очень «по-военному» уставил; скомандует: «Молит-в-у-у!» Семинаристы только запоют «Очи всех, Господи, на Тя упов…» — он на половине
слова кричит: «Ст-о-ой!» и подзывает одного...
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из-под ворот, как только офицер с
командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные
слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Затрясся он, раскрыл было рот, чтобы всю
команду в три тона обложить, ан слов-то и не хватило… Выплюнул он с пол-ложки, — с висков течет, мундирчик залоснился, с голенищ округ ног жирный прудок набегает. Залопотал он тут, как скворец, — и
слов других не нашлось...